Палата адвокатов Самарской области

Шелепов И.В. Защита прав и свобод личности как приоритетная задача адвокатуры на современном этапе построения  правового государства и развития гражданского общества.

 Проблема соблюдения государством прав и свобод человека и гражданина является, по мнению автора, одной из центральных в отечественном правоведении, поскольку это  задача не только государства, но и всего общества в целом. Институт прав и свобод личности обоснованно признается Е.В. Побрызгаевой  центральным звеном конституционного права любого демократического государства, поскольку ограждает человека от произвола государственной власти, от незаконного посягательства  на частную жизнь[1]. В современной России, отмечает В.С. Шадрин, «права личности закономерно являются объектом повышенного внимания и важнейшим фактором преобразований в различных областях общественной и государственной деятельности»[2].

  В системе функций советского тоталитарного государства, по мнению И.Ф. Демидова, охрана прав и свобод человека не могла быть одним из основных направлений деятельности государства, поскольку сущность партийно-государственного режима была основана на безусловном подчинении интересов личности так называемым классовым интересам[3], а адвокатура признавалась «послушным винтиком в механизме партийного и государственного руководства обществом»[4]. Именно поэтому, как правильно утверждает А.В. Власов, «вопросы судебной защиты прав личности всегда стояли в советский период на втором, если не на последнем месте»[5].

 В постсоветский период стала переосмысливаться концепция прав человека, иначе стали подходить к классификации прав и свобод граждан, гарантиям их реализации. В частности, А.Ф. Ефремов обоснованно обращает внимание, что «при классификации принципов, гарантий прав и свобод личности никто не указывает на законность, без соблюдения которой о реальном осуществлении прав и свобод всерьез говорить нельзя»[6].  А.С. Мордовец важнейшим принципом прав и свобод считает принцип свободы человека, который выражается через равенство, непосредственное действие и др.[7], Л.Д. Воеводин считает принципами прав и свобод: неотъемлемость и неотчуждаемость прав и свобод, равноправие, гуманистическую направленность прав и свобод, общую доступность прав, свобод и непреложность обязанностей[8].

Не вызывает сомнения, что между публичными интересами государства и частными интересами личности существует определенное противоречие. Если для государства, подчеркивает В.А. Бачинин, первостепенное значение имеет фактор упорядоченности социальных структур, то для определенной личности важно располагать возможностями, позволяющими ей реализовать свою потребность в свободе[9]. Данное противоречие, как правильно отмечает В.А. Затонский, «разрешается установлением в качестве главной заботы государства обеспечения широкого спектра прав и свобод личности»[10].

По мнению автора, формирование демократического правового государства в России и создание гражданского общества предполагают совершенствование системы и механизмов защиты прав и свобод человека и гражданина, однако уровень развития демократии определяется не только закреплением в Конституции и федеральном законодательстве основных прав личности, но и наличием эффективного механизма их реализации и защиты. Поэтому, как правильно утверждает С.В. Калашников, «на фоне существующих проблем обеспечения прав и свобод граждан особую роль играют юридические гарантии, поскольку они предполагают юридическую ответственность государства и его органов власти»[11].

Важно отметить, что чем жестче применяемые правоохранительной системой государства меры принуждения в личности, тем теснее становиться связка «законность»-«права человека», поскольку несоблюдение одного фактически равнозначно несоблюдению другого. В качестве примера сказанному выше можно рассмотреть соотношение прав и свобод личности и такого вида государственной деятельности как оперативно-розыскная, специфика которого заключается в негласном, зашифрованном  характере осуществляемых мероприятий. Председатель Комиссии по правам человека при Президенте РФ В.А. Карташкин  в 2001 г. отмечал содержащиеся в жалобах граждан факты применения физического и психического насилия в ходе при проведении оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками МВД, имеющие место случаи неуважения к конституционным правам граждан[12], в то время как деятельность милиции неразрывно связана с защитой прав и интересов граждан[13]. 

 Безусловно, что гарантии соблюдения прав и свобод личности при реализации данной функции  правоохранительных органов определяются уровнем правового регулирования, в связи с чем Т.И. Бондарь обоснованно считает принятие Закона «Об оперативно-розыскной деятельности  в РФ» событием исключительной важности[14].В тоже время глава 4 данного закона определяет правовой статус так называемых конфидентов, т.е. лиц, оказывающих негласное содействие правоохранительным органам[15]. В отношении данных лиц в действующем законодательстве отсутствует требование о соблюдении в своей деятельности прав и свобод граждан, что, безусловно, является существенным пробелом и дает должностным лицам  правоохранительных органов и самим конфидентам  возможность для самых различных злоупотреблений.

 Сложности в реализации конституционных прав и свобод граждан связаны не только с несоответствием федерального и регионального законодательства Конституции РФ, но и с отсутствием в законодательстве четко закрепленного механизма защиты прав и свобод граждан. Согласно позиции Л.Ю. Грудцыной «хотя закрепление основных прав и свобод гражданина в Конституции уже само по себе является гарантией их исполнения, но и сами конституционные гарантии нуждаются в разработанном и эффективном механизме их реализации»[16]. В.В. Голубев справедливо полагает, что действующее  законодательство по охране прав потерпевших от злоупотреблений властью, принятое в развитие положений статьи 52 Конституции РФ,  далеко от совершенства[17].

 Л.В. Бойцова, рассматривая положения  вступившей в силу с 1 марта 1996г. части второй Гражданского кодекса РФ, обоснованно утверждает: «Ввиду несовершенства конструкций ст.1069 и 1070 ГК даже от самого квалифицированного юриста требуется истинная изобретательность в попытке истолковать эти нормы, предусматривающие к тому же различный режим ответственности государства в случаях причинения ущерба в сферах административного управления и при отправлении правосудия»[18].

Аналогичному мнению следует В.А. Терехин, который считает, что вопрос о совершенствовании гражданско-правовой ответственности как государства, так и судей за вред, причиненный незаконными действиями (или бездействием) при осуществлении правосудия, требует специального исследования, так как действующее законодательство о возмещении ущерба не во всем соответствует  статьям 52 и 53 Конституции РФ[19].

Признавая важное значение главы 2 Конституции РФ, определяющей основные права и свободы граждан России и соответствующей общепризнанным международным нормам и стандартам, необходимо  добиваться практической реализации данных положений Основного закона страны. Безусловно, что «проблемы юридической ответственности должностных лиц исполнительной власти за злоупотребление должностными полномочиями и их превышение, повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, являются весьма значимыми для общества и наиболее трудно решаемыми как в юридической теории, так и на практике»[20].

Именно поэтому, как  правильно утверждает О.В. Мартышкин, «Конституция ... действительно призвана давать человеку возможность жить по меркам цивилизованного мира. Иначе вся правовая система будет оставаться ущербной и неполноценной»[21]. По мнению К.В. Толкачева механизм реализации прав гражданина состоит из двух подсистем: подсистемы реализации прав и подсистемы действий (актов поведения) граждан по пользованию благами, закрепленными правами[22].

И.В. Ростовщиков выделяет три блока проблем  законности  деятельности правоохранительных органов, связанные  с правами и свободами личности: 1) с их защитой (охраной), 2) с обеспечением их реализации, 3) с их соблюдением[23]. Представляется, что данные вопросы достаточно трудно рассматривать самостоятельно, поскольку каждый круг вопросов имеет свою специфику.

Реализацией концептуальной идеи международных правовых стандартов в сфере обеспечения неприкосновенности личности является, по мнению В.П. Кашепова,  расширение полномочий суда по контролю за соблюдением прав граждан в досудебных стадиях процесса[24]. И.Л. Петрунин отмечает, что «введение судебного контроля за предварительным следствием вызывает активное противодействие со стороны прокуратуры, МВД и стоящих у них на службе научных работников»[25]. Так, сотрудник Московского института МВД РФ О.В. Химичева пишет: «Укрепление судебной власти нельзя не приветствовать, однако, чрезмерное расширение ее компетенции …без учета реального бедственного положения и кадровой слабости  приведет  к еще большим нарушениям законности и ущемлению прав граждан»[26].

Вряд ли можно согласиться с таким представлением, поскольку в настоящее время правовая политика государства  направлена на  легитимное усиление данной ветви государственной власти. Это, по нашему мнению, должно способствовать дальнейшему развитию института защиты прав и свобод личности и укреплению  законности деятельности правоохранительных органов. Также автору представляется ошибочным  выделение Э.П. Григонисом наиболее актуальных  прав и свобод граждан в сфере уголовного судопроизводства, в частности, права на свободу, личную неприкосновенность[27],  поскольку данный подход неизбежно повлечет за собой классификацию прав и свобод  человека по их степени значимости. 

Полагаем, что обеспечение прав и свобод человека становится в настоящее время одной из основных задач, стоящих перед правоохранительной системой  государства, а также такого   института правоохраны    как адвокатура. Однако для этого, согласно позиции Р.В. Даниловой, необходимо наличие двух условий. Это законодательно определенный механизм такой деятельности и желание правоприменителя эту задачу выполнить. Только тогда каждый гражданин сможет доверять действующим от лица государства правоохранительным органам, став при этом действительно законопослушным членом гражданского общества[28].

 Деятельность адвокатуры обоснованно рассматривается С.В. Калашниковым как самостоятельная юридическая гарантия защиты прав и свобод личности[29]. Не рассматривая всех проблем, стоящих перед российской адвокатурой в настоящее время, следует остановиться на вопросах правового регулирования задач данного института гражданского общества, поскольку  «адвокатура на сегодняшний день - главный социально-правовой институт, гарантирующий право на получение квалифицированной юридической помощи в целях соблюдения прав и свобод человека, провозглашенных Конституцией РФ высшей ценностью государства»[30].